«Это обычная наша жизнь!»

В гостях у оленеводов. В середине марта журналисты «СЗ» побывали в нескольких стойбищах оленеводов. О том, чем живут сегодня труженики тундры, — в нашем материале

Вдали от цивилизации

— Сейчас на ту сопку поднимемся и посмотрим, где стойбище находится! – уверенно заявляет проводник Борис, когда водитель идущего впереди Трэкола в очередной раз в растерянности окидывает взглядом белоснежную даль.

Ещё несколько часов назад о цивилизации напоминали огни Тазовского, потом был зимник на одно из месторождений, находящийся в идеальном состоянии, которое поддерживают работники Тазовского муниципального дорожно-транспортного предприятия. Изредка навстречу попадались машины, перевозящие различные грузы для нефтяников. Через 100 километров зимнего автобана проводник командует: «Направо!», и, проехав через красные вешки, обозначающие границы дороги, Трэколы Управления по работе с населением межселенных территорий и традиционными отраслями хозяйствования направляются на поиски тундровиков.

Теперь вокруг лишь бескрайняя снежная пустыня. Навигатор, конечно, помогает, но зачастую даёт лишь примерное направление. Да и координаты двух-трёхдневные или даже вчерашние могут устареть, так как оленеводы каждые 7-10 дней каслают на новое место. Животные за неделю съедают и вытаптывают весь корм, поэтому необходимо переезжать, чтобы они хорошо питались и были упитанными – это доход каждой семьи.

Вместо чумов — балки

Каслать, кстати, стало удобнее. Почти все в Тазовской тундре теперь живут не в чумах, а в балках, которые не надо разбирать и собирать заново. Запряг оленей – они и перевезут жилище на новое место. Так теперь передвигается и семья Афанасия и Ларисы Тибичи, чьё стойбище мы и находим, поднявшись на ту самую сопку.

— Удобно очень – зимой 8 оленей запрягаем, а осенью, когда снега нет и тяжелее тащить балок по земле – 10. Зато переехал на новое место, и не надо ничего собирать — можно сразу зайти попить чай, – улыбаясь объясняет Лариса. В тундре они живут с двумя сыновьями: — Младшему — 16 лет, он поступать хочет летом, говорит, нет здесь никакой цивилизации. Да и сложно в тундре, особенно оленей осенью собирать, когда дождь и слякоть.

Их стойбище в середине марта стояло примерно в 130 километрах от районного центра. Стадо насчитывает 600 голов. Один из оленей, самый любопытный, всё норовил вклиниться в наш разговор:

– Этот — домашний. Тайко зовут, потому что скальп белый. Он рыбу ест, хлеб – всё любит, что мы готовим, — поглаживая оленя по голове, говорит хозяйка.

Балки вместо чумов, снегоходы вместо оленьих упряжек, электрогенераторы, спутниковое телевидение — жизнь в тундре постепенно меняется. Оленеводам становится чуть легче и проще.

— Раньше за дровами нам, женщинам, приходилось ездить на упряжках за 10-20 километров, пока мужчины на охоту уезжали. А сейчас проще стало: и лес близко, и сын на снегоходе быстро может обернуться туда-обратно, — рассказывает Лариса Тибичи. – Но всё равно в посёлок хотим переехать, стоим в очереди на получение жилья, но, говорят, квартир нет. Устали уже в тундре жить.

И снова о мерах поддержки

Её супруг Афанасий тоже хочет переехать в посёлок.

— Голова есть, руки есть – работу найду! – говорит тундровик. Но пока возможности перебраться в Тазовский нет, уточняет у приезжих специалистов, какие меры поддержки коренных северян принимаются в округе. – Мы оленеводы-частники, а повышенная закупочная цена на мясо оленины только для тех, кто работает в совхозе?

Советник главы района Мария Веникова разъясняет оленеводу, что у него не совсем точная информация:

— Нет, Правительством Ямало-Ненецкого автономного округа принято решение о повышении закупочной цены на мясо оленины 1 категории до 450 рублей. И эта мера поддержки распространяется на всех! Главное, чтобы олени были провакцинированы и пробиркованы.

Выдав медицинские аптечки и мешок хлеба семье Тибичи и попив по законам тундрового гостеприимства чай вместе с хозяевами, наша команда из журналистов и работников структурных подразделений администрации района отправляется дальше. Трэколы прокладывают маршрут по белоснежному морю, проводник внимательно всматривается вдаль, ищет ориентиры.

Ванга и неписанные законы

Следующее стойбище найти проще. Здесь живут четыре брата с семьями — их балки видны издалека. Когда мы подъехали, мужчины были заняты делом: они арканят оленей – одних запрягают в нарты, другим связывают ноги, чтобы отпилить рога. Отточенными движениями оленеводы метают тынзян. Олени пытаются разбежаться в разные стороны, усложняя задачу тундровикам, но практически после каждого броска одно из животных оказывается пойманным.

— Какое стадо у нас? Могу точно сказать. 998 оленей, неделю назад делали просчёт. Слышал, что Слёт оленеводов отменили из-за вируса нового. Хотя про него ещё Ванга предсказывала, — рассказывает один из четырёх братьев Николай Лапсуй, когда все олени с самыми красивыми и ветвистыми рогами заарканены и спокойно ждут своей участи.

Гораздо больше, чем отмена национальных праздников и непонятная инфекция, его интересует погода. Зима выдалась тёплой – и это хорошо, но если пойдут дожди, когда снег ещё будет лежать, то образуется лёд, из-под которого животным будет сложнее добывать себе пропитание.

— Вот тогда может быть массовый падёж… Хорошо, что помогают — комбикорм для оленей выдают, — кивает в сторону специалистов Управления по работе с населением межселенных территорий оленевод.

Пока одни отпиливают рога, за килограмм которых можно выручить несколько сотен рублей, другие в небольшом корале готовят упряжки. На следующий день после нашего визита оленеводы собираются переезжать.

— Так примерно и кочуем в 100-150 километрах от Тазовского. Чтобы не пересекаться с другими семьями, обсуждаем свои маршруты: неписанные законы в тундре всегда были – никто никому не мешает. В посёлок переехать? Нет, не хочется, гены предков как позвали в тундру вернуться после школы, так с тех пор я здесь, а мне уже 62 года, — говорит Николай Лапсуй.

Немного пообщавшись с приезжими, он продолжает работу, собирает рога, складывает их в нарту. Проходя мимо и замечая фотокамеру, с улыбкой бросает в нашу сторону:

— Что фотографируете? Это обычная жизнь наша!

Прощаемся с Николаем и едем дальше. Напоследок оленевод указывает направление до следующих стойбищ и посмеивается над водителем Трэкола и нашим проводником, что за половину дня мы объехали всего несколько семей:

— Долго искали? А что тут искать? Мы все в тундре рядом живём, 5-10 километров всего. Я бы уже у всех в гостях побывал, – резюмирует опытный оленевод. И ему веришь. Это мы на Трэколе и с навигатором ищем сопку повыше, а ему, коренному жителю, в тундре ориентироваться проще, чем в посёлке – каждый снежный холмик, лесок, река знакомы с детства.

Свобода и простор

Спустя час останавливаемся в следующем стойбище. Здесь в отличие от соседей расстроены тем, что в этом году отменены Слёты оленеводов.

— Конечно, готовились. Я оленей выбирал, тренировал, жена одежду шила. Жаль, что так сложилось. Я раньше участвовал в гонках на оленьих упряжках, но пока не побеждал. Теперь в следующем году попробую, — строит планы Данил Худи.

У него с женой Натальей тоже стоит балок вместо чума. И в посёлок, признаётся оленевод, переезжать не планируют.

— Здесь более свободная жизнь, не надо к 8 утра просыпаться на работу, — улыбается Данил. – Тундра, простор кругом, а в посёлке дорогу не в том месте перейдёшь – уже оштрафовать могут.

Здесь живут две семьи, у них около тысячи оленей. Совсем скоро начнётся отёл.

— Первые телята появляются в конце апреля, но в основном в мае рождаются. За лето часть телят погибает. Мы их и не считаем. Кто на первый снег наступил – вот такие телята уже плюсуются к стаду. В прошлом году я с отцом и братом каслал, по осени у нас получился приплод в 230 голов, — вспоминает оленевод. Сколько будет этой осенью – пока прогнозировать рано.

За день нам удалось побывать в нескольких стойбищах. Каждый раз мы на несколько десятков минут немного нарушали привычный уклад жизни оленеводов, но стоило начинать собираться и рассаживаться по Трэколам, как всё в стойбище возвращалось к обычному состоянию. Олени переставали удивлённо-любопытно поглядывать на огромные машины, пытаясь раскопать под колёсами ягель повкуснее, дети рубили хворост и помогали мамам носить снег на растопку в балок, женщины кормили оленей или готовили обед своим мужьям, которые, отпилив рога, запрягали животных в нарты. В тундре продолжается та самая, как сказал нам Николай Лапсуй, обычная жизнь.

Автор: Константин Коков, Роман Ищенко (фото)